Глава 6 Неискренние Жесты

Сэмюэл лишился дара речи и жадно хватал ртом воздух, как будто получил удар под дых. Он испытывал физическую боль от слов Казимира, потому что они были правдой. Четыре года назад он принял трудное решение любой ценой защитить репутацию своей семьи и не дать Рейли втянуть Гудриджей в скандальную историю с пропажей ожерелья. Он публично заявил семье Лоример, что Рейли больше не имеет никаких связей с семьей Гудридж. Могла ли она остаться в безопасности без такой защиты? Казимир похлопал Сэмюэла по плечу и почти по-дружески сказал: “Это чудо, что Рейли вернулась живой. Перестань играть в любимчиков и подумай, как ты собираешься загладить свою вину перед ней!” Он тяжело вздохнул, понимая, что тоже был виноват перед Рейли, и ему тоже нужно было как-то оправдаться перед ней. “Она все день называла меня мистером Сазерлендом, ни разу по имени не обратилась”, — мрачно добавил он. “А ко мне обращается только как “мистер Гудридж”. С самого утра, как я встретил ее ворот тюрьмы, — эхом подхватил Сэмюэл, и в его темных глазах колыхнулась боль. Оба молодых человека одновременно вздохнули и как по команде посмотрели в глаза друг другу. Но в этом безмолвном поединке не было победителя, только двое проигравших. — Как загладить вину — это мое дело. А ты лучше держись подальше от Рейли! Если ты посмеешь причинить боль Уэйверли, то увидишь, что я с тобой сделаю! И не думай, что я испугаюсь влиятельной семьи Сазерлендов!” Казимир только презрительно рассмеялся в ответ, и ушел, не удостоив грозного оппонента ни единым словом. Сэмюэл был на грани нервного срыва. Он вырос вместе с Казимиром и очень хорошо знал его характер. Если он принимал решение о чем-то или о ком-то, то не отступался. Открытое вмешательство не было вариантом, поэтому Сэмюэлу оставалось только пристально следить за Рейли и надеяться, что она не станет другой женщиной Казимира, ради которой тот бросит Уэйверли. Когда незадачливые визитеры вышли из отеля, Самуэль догнал Казимира и перегородил ему путь. Его тон заметно смягчился, когда он сказал: “Я помню, у тебя был друг детства по имени Персиваль Шапиро. Он известный профессор медицины, всемирно признанный гений”. “Предположим, а что случилось?” — хмуро спросил Казимир. “Ты мог бы связаться с ним и замолвить словечко за меня? Я хочу, чтобы он вылечил травмы Рей-Рей”, — не стал лукавить Сэмюэл. Казимир сочувственно покачал головой и сказал: “Я сомневаюсь. Мы не общались уже много лет. К тому же он за границей и, вероятно, слишком занят, чтобы заниматься мной. Однако я знаю других специалистов. Хочешь, чтобы я представил тебя кому-нибудь?” “Ладно, тогда забыли, — махнул рукой Сэмюэл. — Найду другого врача”. Казимир многозначительно ухмыльнулся и пошел к своей машине. Там он взял телефон, набрал номер и пролаял в трубку с явно наигранным раздражением: “Ты почему не отвечаешь, ублюдок? Я тебе целый час звоню! Ты вообще где?” “Я в Джексберге, только что закончил операцию. Что случилось, Казимир? Что стряслось такое срочное, что ты разыскиваешь меня?” — усталым голосом откликнулся профессор Шапиро. Не обращая на это внимания, Казимир приказал: “Мне нужно, чтобы ты сейчас же пошел в номер 8302 в отеле “Чайка” и осмотрел больную девушку”. Персиваль уточнил: “Казимир, а что, эта девушка какая-то важная персона?” “Моя бывшая невеста, — услышал он в ответ. — Она попала в неприятности несколько лет назад и только что освобождалась из тюрьмы. У нее довольно много травм. Можешь посмотреть ее?” Молчание на другом конце линии было настолько продолжительным, что могло показаться, будто связь прервалась. Но в конце концов в трубке раздалось сопение, а потом недовольный голос гения медицины: “Казимир, ты же понимаешь, что я высоко ценимый профессор, правда? Ты не представляешь, сколько больших шишек выстраиваются в очередь на мои консультации. На год вперед все расписано!” Он не мог поверить, что от него действительно хотят, чтобы он отправился к кому-то на дом, и не просто к пациенту, а к преступнику, которого только что освободили из тюрьмы. “Значит, ты отказываешься? Отлично, — без тени неудовольствия сказал Казимир. — Да, кстати, очередной транш финансирования для лаборатории в Пудране пока не жди. Я как-нибудь попозже переведу! Пока!” Это был явный шантаж, но запрещенный прием сработал. Персиваль страху же сменил тон и торопливо произнес: “Нет, нет, нет, Казимир, конечно, я поеду. В конце концов, мы друзья с детства. Это мой долг помочь другу, несмотря ни на что”. Забыв про усталость после сложной операции и отодвинув в сторону амбиции светила мировой величины, Персиваль поспешил в гостиницу “Чайка”. Рейли отдыхала в своем номере, когда в дверь постучали. Вошла девушка и объявила: “Меня зовут Шарон Картер. Я персональная сиделка, которую нанял мистер Гудридж, чтобы заботиться о вас”. “Который мистер Гудридж? Сэмюэл?” — хмуро уточнила Рейли. Сиделка кивнула и вошла в комнату, не дожидаясь разрешения. Ее будущая подопечная на время лишилась дара речи, потрясенная абсурдностью ситуации. За кого меня держит Сэмюэл? Он что, решил, что после того, что со мной сделал, он может искупить вину таким способом? Персональная сиделка в качестве компенсации за четыре года пыток и страданий? Проявление заботы? Но мне не нужны такие неискренние жесты! Единственный человек во всей семье Гудридж, которого я ценю, это бабушка! Я выставлю за дверь эту Шарон Картер! Рейли уже набрала в легкие воздуху, чтобы объявить сиделке о своем решении, как в номер опять постучали. На сей раз пришел мужчина в белом халате. Он представился: “Здравствуйте, мисс Гудридж. Я врач. Меня зовут Персиваль Шапиро. Я друг Казимира. Он попросил меня проверить ваше общее состояние, а также осмотреть раны. Я специализируюсь в дерматологии”. У Рейли не нашлось слов, чтобы как-то отреагировать. Как интересно все получается! Один нанял мне сиделку, а другой нашел врача. Они решили устроить соревнование, кто больше доброты и заботы проявит? Они действительно пытаются загладить вину за причиненный ими вред? Или просто тешат свое самолюбие и красуются перед самим собой? Извините, но я никогда не приму такую их доброту. Я лучше умру! Сиделка с первого взгляда узнала Персиваля. “Вы тот самый всемирно известный профессор Шапиро? Боже мой, я не могу поверить, что такой уважаемый врач выезжает к пациентам на дом!” — простодушно воскликнула она. “Да, это я”, — смущенно буркнул гений медицины. По правде говоря, он ожидал, что пациентка посчитает за честь получить консультацию известного доктора и начнет рассыпаться в благодарностях, но по тяжелому взгляду Рейли было понятно, что на это рассчитывать не приходится. “Уходите, — равнодушно сказала она, едва скользнув взглядом по растерянному посетителю, но тот успел заметить неприкрытую насмешку в ее глазах. — Даже если бы я была на смертном одре, я бы не хотела, чтобы вы меня лечили”. Персиваль был ошеломлен, но прежде чем он успел отреагировать, Рейли уже вытолкнула и его, и сиделку из номера. “Вы оба, уходите. И передайте Самуэлю и Казимиру, чтобы держались от меня подальше! Никогда больше не беспокойте меня!” — холодно напутствовала она. Для профессора Шапиро подобное обращение было сокрушительным ударом по его самолюбию. Он тут же набрал номер Казимира, чтобы пожаловаться и возмутиться. Сиделка, в свою очередь, сообщила о случившемся Сэмюэлу. Среди вещей, которые прислал так называемый брат, были телефон, банковская карта и небольшая сумма наличными. Рейли взяла только мобильный, ведь ей нужна была связь с больницей. Бабушка все еще была в палате реанимации и не очнулась после анестезии. Узнав, что Вера пробудет без сознания еще долго, все из семьи Гудридж ушли, оставив только одну сиделку. Рейли поспешила в больницу, благо она была в двух шагах от ее отеля, и вскоре уже всматривалась в знакомое доброе лицо. Конечно, за прошедшие четыре года Вера заметно постарела. К восьмидесяти годам ее волосы стали белыми как снег, а морщин прибавилось. Когда Рейли была маленькой, и Аларик, и Харриет были исключительно заняты, а Самуэль с утра до вечера пропадал в школе и на спортивных тренировках. Можно сказать, что бабушка в одиночку воспитала ее. Рейли очень любила Веру, и не было дня, чтобы она не думала о ней. Она с ужасом представляла, что бабушка может не дожить до ее возвращения из тюрьмы. Просидев у кровати Веры три часа, Рейли успела подумать о многом. Теперь она больше не хотела иметь никаких связей с семьей Гудридж, сделав исключение только для бабушки. Она не собиралась прикасаться к деньгам, которые прислал Сэмюэл, а телефон решила вернуть сразу же, как получит первую зарплату. Первоочередной задачей стало найти работу. Но ни профессии, ни каких-то знаний и навыков у Рейли не было. К тому же любому, кто только что вышел на свободу из мест заключения, найти приличную работу было практически невозможно. Но даже еще не зная о судимости Рейли, многие работодатели отказывали почти сразу: никто не хотел иметь дело с болезненного вида девушкой, которая хромала на одну ногу.