Глава 5 Сегодня Мой День
Услышав мои слова, Ребекка опешила, слегка помрачнела и, посмотрев на Эштона, потеребила его за рукав. “Эш, я вчера отвратительно себя повела, — мягко произнесла она. — Похоже, я сильно потревожила вас со Скарлетт. Ты не мог бы попросить ее остаться с нами позавтракать? Я хотела бы таким образом перед ней извиниться”.
Надо же!
Ну точно, некоторым людям ничего не стоит добиться любви. Им достаточно просто похлопать ресницами и прикинуться беззащитными, и тогда им спустят с рук любой грех вплоть до убийства.
Поначалу муж не обращал на меня никакого внимания, но после просьбы Ребекки покосился на меня и буркнул: “Поедим вместе”.
Тон у него был самый что ни на есть приказной. Холодный.
Было ли мне больно? Сложно сказать — я уже давно перестала что-то чувствовать.
“Спасибо”, — с улыбкой кивнула я.
У меня никогда не хватало духу в чем-то отказать Эштону. В конце концов, я влюбилась в него с первого взгляда, а потому мне будет очень сложно с ним расстаться.
Наверное, мне в тот день несказанно повезло: я впервые в жизни попробовала еду, которую приготовил мой муж. Яичница с беконом — это, конечно, блюдо незамысловатое, но я все равно осталась под впечатлением. Я-то раньше думала, что такой человек, как Эштон Фуллер, всегда будет ставить себя выше других и никогда не опустится до того, чтобы что-то готовить своими руками.
“Скарлетт, попробуй яичницу, которую сделал Эш. Отлично получилось. Когда мы раньше ночевали вместе, он всегда мне готовил ее на завтрак, — сказала Ребекка и заботливо положила еду мне на тарелку, после чего с медовой улыбкой наполнила и тарелку Эштона. — Эш, ты обещал сегодня свозить меня на цветы посмотреть. Ты же сдержишь слово, правда?”
“Угу”, — ответил мужчина, положив в рот кусочек бекона. Он был обучен великосветским манерам и за столом соблюдал все правила этикета. Однако, несмотря на то, что он старался лишний раз не разговаривать за едой, беседу с Ребеккой поддерживал всегда.
Джаред, похоже, к этому давно привык, и теперь задумчиво жевал свой завтрак, тихонько поглядывая на этих голубков, точно сам был за столом лишним.
Я уставилась в тарелку и нахмурилась. А ведь сегодня похороны дедушки! Если Эштон куда-то уедет с Ребеккой, как мы тогда появимся в доме у Фуллеров?
Атмосфера за столом царила постная. Наскоро перекусив, Эштон отправился наверх переодеться, а я убрала со стола свою тарелку и последовала за ним.
Видимо, муж почувствовал, что я тоже вошла в спальню, и равнодушным тоном осведомился: “Тебе что-то нужно?”
И он спокойно разделся, выставляя напоказ мускулистый торс. Я машинально повернулась к нему спиной. “Сегодня похороны дедушки”, — в очередной раз напомнила я.
Сзади раздался шорох, а потом звук застегивающейся молнии. “Поезжай одна”, — ледяным тоном ответил мужчина.
Я нахмурилась еще больше. “Но он же твой дед, Эштон”, — настаивала я. Мой муж был старшим внуком в семье. Если он не появится на похоронах, что о нем скажут другие родственники?
“Я уже велел Джозефу Кэмпбеллу все организовать, — равнодушно отозвался он, как будто это дело совершенно его не казалось. — Можешь обсудить детали с ним”.
С этими словами он вышел из комнаты и направился к кабинету. Тут на меня накатила такая грусть, что я бросилась следом за ним. “Эштон, тебе вообще на всех наплевать, кроме Ребекки? — повысила голос я. — Ты хоть немного любишь свою семью?”
Он застыл как вкопанный, обернулся и, сощурившись, уставился на меня. “Ты не вправе учить меня, как я должен вести себя с родственниками, — холодно прошипел муж и после небольшой паузы презрительно усмехнулся: — Да кто ты вообще такая!”
На меня будто ушат ледяной воды вылили, и по спине пробежали мурашки.
Эштон развернулся и пошел прочь, а я криво улыбнулась.
Кто я такая! Ну да, точно!
Прошло целых два года, но все мои усилия вызывать в нем хоть какие-то теплые чувства были тщетными.
“Я-то думала, что ты на все глаза закрываешь, а ты, оказывается, все-таки суешь нос в чужие дела!” — раздался насмешливый голос.
Я обернулась и увидела, что в дверном проеме, прислонившись к косяку и скрестив руки на груди, стоит Ребекка. Все ее очарование куда-то испарилось, и теперь она сверлила меня ледяным взглядом.