Глава 13 Быть Порядочным Человеком

Эта маленькая стерва такая злая. Папа наверняка от нее избавится, и тогда я стану единственной мисс Саутхолл. “Давайте быстрее! — торопила Шэнди водителя. — Мне уже не терпится оказаться дома!” Очень скоро они подъехали к поместью. Девушка вышла из машины и сразу обратила внимание, что во всем доме горит свет, будто никто не спит. Должно быть, они переживают за меня, поэтому и не ложатся. Я все еще драгоценная принцесса нашей семьи. Шэнди радостно направилась к крыльцу. Входя в дом, она уже представляла, как родители засыплют ее вопросами о ее самочувствии. А потом я им сообщу, что, скорее всего, это Ариэль раздобыла змею, чтобы избавиться от меня. И тогда сестрице останется только собрать вещички и свалить отсюда подобру-поздорову. Стоп. Эта самозванка пришла к нам ни с чем. Вот пусть и катится сразу куда подальше! В радостном предвкушении она почти вбежала в дом. Одна только мысль, что Ариэль исчезнет из ее жизни, кружила Шэнди голову. В тот момент она даже позабыла о боли от укуса кобры. “Мама!” — воскликнула девушка, войдя в гостиную. Там горели все лампы, а прислуга выстроилась шеренгой в центре комнаты. В воздухе чувствовалось такое напряжение, словно случилось что-то плохое. Не так Шэнди представляла свое возвращение. “Мама, что случилось?” — спросила она у Синди, которая тоже молчала, как и остальные. Та подошла к ней, и девушка увидела бушующую в ее глазах ярость. Однако при виде смертельно бледной дочери Синди не смогла отругать ее, а лишь спросила: “Что случилось? Почему ты так быстро выписалась?” Тут Шэнди вспомнила, что хотела сообщить родителям. Не обратив внимания на странное напряжение, которое ощущалось почти осязаемо, она ответила: “Мам, со мной все хорошо. Просто мне нужно сказать папе кое-что важное”. У Синди сжалось сердце от нехорошего предчувствия, и она торопливо перебила дочь: “Давай отложим разговор на утро: сегодня был такой насыщенный день, лучше подождать, пока ты поправишься окончательно”. “Нет, мама, — настаивала девушка. — Я должна сказать ему сейчас!” Кто знает, представится ли мне еще такой шанс избавиться от Ариэль? Я не могу больше ждать! Шэнди почувствовала сомнения матери. Сейчас такой удачный момент, она могла бы быть и порешительней. Она оттолкнула Синди и подошла к Хенрику. “Папа, я хочу тебе что-то рассказать”, — с надменным видом объявила Шэнди и злорадно глянула на Ариэль. Та заметила выражение в глазах сестры и гордо вскинула голову, с интересом ожидая продолжения. “И что же?” — поинтересовался Хенрик и холодно посмотрел на дочь. Если Шэнди признает свою ошибку, то, может, я и прощу ее на этот раз. Но та не оправдала никаких надежд. “Папа, — возмущенно начала она, — это Ариэль оставила у меня в комнате ядовитую змею! Сестра меня не любит, поэтому даже попыталась убить. Ты должен выгнать эту подлую гадину!” Хенрик остолбенел. Он не ожидал, что Шэнди, которая сама затеяла авантюру с коброй, свалит всю вину на Ариэль. Как так вышло, что я воспитал такую жестокую и глупую дочь? А та расценила его молчание как отказ избавляться от ее сестры. “Папочка, ты не можешь сейчас отступить, — добавила она в надежде убедить отца. — На этот раз ее попытка провалилась, но она точно не остановится. Если у Ариэль хватило духу покуситься на меня, то и тебе может угрожать опасность!” Хенрик сузил глаза и, не в силах больше сдерживаться, ударил Шэнди по щеке. Шлеп! Громкий звук от пощечины эхом разлетелся по комнате. Синди никогда так сильно дочь не била. Из разбитой губы Шэнди пошла кровь. Она сплюнула ее, и тут на пол упало что-то белое — выбитый зуб. Девушка оторопела. Что вообще происходит? Разве он не должен был ударить Ариэль? Я-то тут причем? Она растерянно схватилась за щеку и уже хотела спросить отца, за что он отвесил ей затрещину, но тут подбежала мать и торопливо предупредила: “Не говори ничего, давай сначала поднимемся наверх”. “Нет! С чего это мне идти наверх? — расстроенно отказалась Шэнди и, оттолкнув Синди, развернулась и потребовала объяснений: — Папа, за что? Ведь виновата-то Ариэль. Почему ты встал на ее сторону и обидел меня, жертву?” “Жертву? Так вот кем ты себя считаешь?”— взорвался тот. Он хотел еще что-то сказать, но был так разгневан, что мог только возмущенно пыхтеть. “А разве нет? — не отступала дочь. — Это я угодила в больницу. Врач даже сказал, что, если бы меня привезли на пару минут позже, я бы не выжила!” Одно воспоминание об этом заставило ее содрогнуться. Ариэль же невольно улыбнулась, но тут же снова посерьезнела. “Шэнди, почему ты даже сейчас отказываешься сказать правду? — поинтересовалась она и шагнула к сестре. — Или ты хочешь, чтобы отца хватил удар?” “Кто разрешил тебе открывать рот?” — презрительно фыркнула та, сурово нахмурившись. “Шэнди, — вскинула брови Ариэль, — похоже, ты не в курсе, но все уже знают, насколько ты испорченная”. “Ч-что ты имеешь в виду?” — запинаясь, пробормотала интриганка и, ощутив, как в душе шевельнулось чувство вины, стиснула кулаки. “Ты и правда ничего не знаешь? — улыбнулась сестра. — Джанет все нам рассказала. Это ты попросила ее купить ядовитую змею, чтобы убить меня, но кобра проскользнула по балкону в твою комнату. Шэнди, пора расплачиваться за свое злодеяние”. Та изумленно захлопала глазами. Джанет... предала меня? Она вдруг вспомнила, как все напряженно смотрели на нее, когда она только вошла, и как мать пыталась заставить ее замолчать. Так они все знают правду? Неудивительно, что Ариэль так насмешливо на меня пялилась, и понятно, почему отец меня ударил. “Мам...” — пробормотала Шэнди и в панике потянула ее за рукав. Несмотря ни на что, дочь была ее кровиночкой, и Синди очень переживала за нее, а потому крепко обняла и прошептала: “Успокойся, милая, пойдем наверх”. Шэнди наконец послушалась и молча зашагала следом. “А ну-ка, стой! — скомандовал Хенрик. — С этого момента ты наказана. Тебе запрещено выходить из комнаты целый месяц. А я найму учителя по этикету, чтобы он объяснил тебе, что значит быть порядочным человеком”. Шэнди потрясенно отшатнулась. В их семье все решения всегда принимал отец. Если бы он разочаровался в дочери, то запросто смог бы вышвырнуть ее из дома. Кровь отхлынула от и без того бледного лица интриганки, и та вдруг горько пожалела о своем поступке, но было уже слишком поздно.